Поверье о Прекрасном изюбре ходило издавна в Саянских горах среди таёжников. Его изображение красовалось на наскальных рисунках, выбитых на скалах кочевыми таёжниками в сценах охоты в глубокой древности. Могучий и грациозный, с золотыми рогами, он покорял сердца очевидцев. Никто не мог его ни ранить, ни остановить. Рассказывали, что тот, кто сможет изловить его, обретёт несметные богатства и славу на всю свою жизнь. Не знающий усталости Благородный изюбрь преследующих и желающих найти и поймать его, приводил в прекрасный сказочный мир общения с Духом охоты или губил.
В своем урочище таёжник бесхитростно охотился на диких оленей ради пропитания, а другие залётные охотились ради трофеев в виде рогов и шкуры. Мясо оленя таёжник употреблял в пищу, считая его очень вкусным, а алчные заезжие охотники просто вешали рога в своих охотничьих дачах, перед друзьями отвагой гордиться. Таёжник охотился на оленей разными способами и в разное время года с собакой, с манком, на солонцах и с подхода.
Очищал площадку, делал углубление в поваленном стволе дерева и заливал его водой с солью. Недалеко в скраде ждал прихода диких оленей на солонцы.
Во время гона оленей, когда самцы находились в поисках самок, и таёжник охотился с манком. Звук манка издавал по тону выше, чем рев оленя. Не пугая самца выходить на поединок, ведь, чем ниже рев, тем сильнее самец. Сидя в засидки после первого свиста, олень не убежал, подманивал еще раз. Возбуждаясь, ломал рогами кустарники и молодые деревья олень подходил на свист. С диким ревом делал точки, разгребая копытами землю собираясь защищать своих подруг от посягательства молодых самцов.
Не браконьерствовал на снегоходах. На них добирался на место охоты, но не загонял животных зимой в глубокий рыхлый снег и по некрепкому насту. Если встречал в нескольких шагах, оленёнка, абсолютно беспомощного, который между кормежками, не убегал от опасности, а в зарослях, затаившись, ждал маму, проходил мимо. Охоту на оленя таёжник не считал развлечением и не брал с тайги лишнего и не добывал более двух изюбрей в год. Несмотря на то, что охота это единственное за счет чего могли в далёких Саянских горах люди выжить в течение многих дней.
Таёжник, если чувствовал, что способен очистить и открыть своё сердце, говорил с Духом охоты. Терпеливо изучал повадки животного, разговаривая с духом горы, чтобы он пустил его на охоту с подхода. Эта охота требовала большой внимательности таёжника. Осторожно выслеживал и подкрадывался к оленю против ветра, чтобы он не почувствовал человека и не убежал. Любил охотиться в местах горных перевалов или перемычки леса. Мог сидеть в засаде часами, ожидая близкого приближения чуткого и быстрого зверя. Испуганный олень ни когда не возвращался на обычное место. Этот вид охоты для таёжника был наиболее сложным. Охота требовала от таёжника быть в хорошей физической форме и уметь ориентироваться на местности. С подхода всегда охотился в одиночку, без собаки и при свете. Такой вид охоты позволял остаться со зверем один на один и слиться с первозданной природой.
Благородный изюбрь, подошёл к месту засады таёжника на небольшое расстояние. Прекрасный и сильный зверь вышел на мыс заслонил Луну. Стало очень темно, и вечер превратился в кромешную ночь. Луна заметила охотившегося с подхода таежника, и покровительственно окрасила изюбря в незаметные оттенки на фоне горной растительности. Но таёжник слышал, как долго наполнял себе живот сочной травой листья смородины и осины олень, становился тяжелым. Олень ел медленно, жевал долго и зубы его в это время гремели, привлекая хищников. Он досыта наелся и не мог быстро бежать. И оказался в страшной опасности. Олень кормился, и замирал, если поднимал голову или начинал прислушиваться, оглядывался и смотрел по сторонам. Любой шорох мог спугнуть животное.
Против ветра волки, терпеливо подкрадывались и дожидаясь оленя, из-за деревьев и утесов. Опытный вожак кинулся первым, слегка ранил оленя и отскочил, пропустив вперед молодых волчат. Первый волчонок пошел на разведку и угодил в стальную петлю браконьера. Молодые волчата подобрались ближе и кинулись на оленя. Сильный бык отбивался, но легко раненный побежал вверх, в гору. Отсекая оленя от спасительного озера и загоняя оленя в каменные россыпи к обрыву, второй молодой волчонок, увлёкшись охотой, угодил в старую ловчую яму у брошенных солонцов.
Спасаясь от стаи волков обучающих молодых волчат охоте, олень заскочил на скалу, с трех сторон отвесно обрывающуюся в ущелье, недоступную для хищников и осмотрелся. С четвертой стороны олень миг легко отбиваться от молодых волков копытами и рогами. Волки в ожидании ошибки оленя держали его на отстое, небольшой площадке на скалистом обрыве с опасными камнепадами. Третий волчонок старался помериться силами с нервным оленем, в котором проснулась агрессия. Они не играли, а устроили между собой потасовку. Мощный зверь давал отпор. Он приподнимался на задние ноги и бил волчонка передними ногами. Жертвой этого поединка мог быть не олень, а в спешке необдуманно нападающий молодой волчонок.
Не имея возможности достать жертву, волки решили караулить обречённое животное в тупике, пока оно не потеряет от раны силы и не свалится со скалы. Четвёртый молодой волчонок, в первый раз принявший участие в охоте, азартно кинулся на скалу по узкому скальному гребню, терраскам и попал под камнепад. Волчья семья вновь бросилась на штурм отстоя. Камнепад усилился, и волки отошли без крови, оставив оленя в покое. Истощенный борьбой, с изодранной шерстью, прихрамывая, еле живой третий волчонок бесславно отползал назад, и увидел таёжника, следящего за волчьей охотой. Над горой раздавался жалобный волчий вой, говоривший, что волки не сильней таёжных людей. Задыхался в петле прыткий разведчик волчонок. Плакал в ловчей яме, придавленный случайно упавшими камнями азартный волчонок потерявший осторожность, взывал о помощи. Яма у отстоя была старая, и горячность волчонка накололась на колья. Изнемогая от страшной боли и обиды, не имея силы освободиться, тихо лежал под камнями страстно запальчивый волчонок. Зализывал раны яростный волчонок. Оставить раненных и беспомощных волчат на подкормку росомахе, медведю или другим хищникам считал таёжник большой постыдностью.
Красивое животное твёрдо стояло на скале с гордо вскинутой головой, на которой раскинулись ветвистые рога. В горделивой осанке этого зверя угадывались мощь и непокорный нрав. Он смело противостоял волчьим клыкам и никого боялся. Волки не решались повторно атаковать. Обладая огромной силой, раненый изюбрь мог покалечить не только волчат.
Эмоционально воодушевленный борьбой таёжник вспомнил предание древних предков, считающих, что души почитаемых зверей вечны и, добывая животных, сохраняй их. Он почувствовал, что покровитель Дух охоты уравнивал этот поединок и благополучно сохранял всем жизнь. Таежник осторожно прошёл мимо волчьей стаи и стоящего на отстое изюбря к придавленному камнями волчонку. Бедняга молодой зверь притих и смотрел на него глазами наполненными слезами. Таёжник поднял камни и освободил неопытного волчонка. Подошёл к ловчей яме с кольями и вытащил перепуганного волчонка. По хрипу нашёл и успокоил оскалившегося волчонка и снял с мордочки стальной трос. Счастливые волчата уползали к стае.
Для молодых волчат первый урок охоты на осторожность и терпение, закончился. В волчьей семье Старый вожак решил сделать вынужденное перемирие, чтобы все были целы и невредимы. Волки вместе с прихрамывающими, но крепкими на раны волчатами, уходили охотиться на серебристо-серую луну. Полная луна для волков любимое лакомство. И только когда от луны остается всего лишь один тоненький огрызок, они начнут вновь, охоту на изюбря.
Раненый олень спустился с отстоя, пробежал по узкому мысу и нарочно переплыл бурный ручей и Оленье озеро, для того чтобы скрыть свой след. Изнемогая от боли, он много пил воды. Таёжник осмотрел след, не забрасывал ли зверь ногу в сторону, ровно ли бежал и не сбивался ли с бега, все признаки, показывали, что зверь легко ранен. Таёжник и волки оставили раненого оленя в покое и не пугали. Олень далеко не ушёл, а откочевывал, вяло отбиваясь от мошки и комаров. Забился в лесную чащу, где отсыпался на лежке в укрытии, пока волчьи раны не затягивались.
Таёжник возвращался к одомашненным Северным оленям на родное стойбище, у горы с наскальными рисунками сцен охоты на красавца изюбря. С каждым шагом больше было желание похвастать своей добычей перед охотниками глубокой древности, и тем сильнее он чувствовал угрызения совести. Сильно хотелось гармонии первозданной природы, но кушать-то еще больше хотелось. Зная границы охоты, он не посмел создать опасности и надеялся, что звери в его урочище будут долго настоящим украшением дикой природы. Совесть и тщеславие не совмещались в огромном сердце таёжника. Выбрал таёжник чистую совесть и освободил изюбря и волчат, что бы тщеславие, не пленило его сердце на всю жизнь и не мешало говорить с Духом охоты.
