Тофалария. Улуг Тайга : Орлиный ручей

В суровых таёжных далях и роскоши альпийских лугов, зарослях багульника и молчаливой строгости камня рождалось буйство горных рек. Из замороженных ледников драгоценное сокровище и энергия гор, создающая и дающая жизнь, превращалась в могучие потоки. Вода несла в себе жизнь, крепость и вечность, текла, подвижно, вдохновлённо и целебно. Неиссякаемый источник являлся мощью, вестником, знаком и сутью, но иногда животворная вода, хранящая память живых существ точила камни или сметала всё на своём пути. Этим она обретала почитание у таёжных людей.

По дороге на промысел, переваливая через высокие хребты, откуда открывалась панорама на многие горы, таёжник обязательно делал небольшой привал и производил выдающимся горам кропления водой. Зарю, встречая и закат, вывешивал около чума на дереве в честь своего родового покровителя подлинного Хозяина гор ленточку. У почитаемой горы воедино собрались все стихии. Относился к вершине с исключительным почтением, устраивая ей моления в случае засухи или наводнения. У истока подносил разноцветные ленточки весной, как, только сверкая чистым хрусталем, вскрывался ручей. Повседневная жизнь таёжника находилась во власти водной стихии - ледников, рек, озер, болот, дождя и крошечных ручейков. Само наличие воды являлось условием жизни и от наличия, уровня, поведения с горных вершин обрывающего бурлящего потока - зависело благополучие тайги и её обитателей. Не имея ни цвета, ни вкуса, ни запаха вода обладала таинственной силой. Свободно текущая в чистой реке, при замерзании вода образовывала кристаллы дивной красоты. Таёжник мог часами смотреть на бегущую воду, проникаясь исходящим от нее спокойствием и величием. Он чувствовал, что есть нечто родственное ему в журчание ручья, плеске волн, шуме катящихся по дну камней и в белом кружеве мелких рыхлых льдов. Заворожённый, он искал соответствия между своими ощущениями и проявлениями дождевой, замершей снежурой и талой водой. Текучая и настойчивая вода преодолевала любые преграды. Умела быть мягкой и нежной, доброй и тонкой, целебной и созидательной и в то же время безжалостно разрушительной.

Живую воду, дающую молодость охраняли духи, и находилась она в труднодоступных местах, во владении Хозяина гор. Добираясь до её источника, таёжник проходил через ряд испытаний. Следы таких испытаний водой таёжник помнил об отцовских поверьях, что жизнь произошла из первородных внеземных вод. В начале времен Небо приблизилось к Земле лишенной света и пришли животворные духи воды, заполняя все, куда смогли добраться. Необъятная вода кипела, бурлила и остудила горячее тело трясущейся планеты. Вода превращала даже падающие звёзды в рыбешку. В водный мрак погрузилась на пути пролёта и билась беспомощно Небесная птица в туманной неволе. Она не хотела с судьбой мериться и из ила этой первоначальной воды первоматерь Небесная птица лепила горы и скалы и сделала их излюбленным местом гнездования. Измученная ветром, но не сломленная духом Небесная птица, сидя на яйцах, и высиживала жизнь. Первой вылупившись из яиц Луна, и взошла на небо, а Солнце спряталось за горным пиком. От тревожной Лунной пустоты, духи воды опустились в самую глубину горных ущелий, и затаились ледниками. Небесная птица, плутая в потемках, искала воду и Солнце, умиляла, чтобы всегда они были рядом. Плакала горько и умаляла подняться вверх и там встретить Солнце. Устремилась без боли и тоски к лучистому зною неба в искрах марева вода, как громадная птица. Живительные духи облаков в небе таяли под спасительным светом лучистого Солнца, проливаясь на землю ливневым дождем. Орошая горы, вода давала великую силу семенам, в которых просыпались духи растений. Зацвели огнем багульника высоты, зазеленели луга, уходя в туманы, так началась жизнь в горах.

Подвязывал таёжник ленточки у потоков, истоков, ледников, родников и ручьев. Бросал в струю пучки травы, переправляясь через реки. Жизнь дающему истоку у родовой горы, из которого брала начало река с быстрым течением, приходил на суд испытания водой и чудом. Вода запоминала, хранила и передавала сведения обо всём, что некогда в ней растворялось, а затем, совершая круговорот на планете, эти данные распределяла. Слова и мысли обладали властью изменять воду. Чувства и вибрации оказывали влияние на образование кристаллов льда. Лёд помнил жидкую фазу матери воды. Одна капля, упавшая в озеро, порождала круги, которые распространялись бесконечно. Вода впитывала, хранила и передавала все мысли и эмоции таёжника. Произнося слова, таёжник способствовал изменению мира. Слова идущее от души обладали силой, и это состояние человеческой души оказывало огромное влияние на воду. Ядовитые речи отравляли воду. Лукавые речи утомляли воду и превращали в болото. Не в ошибках была таёжная суть, а в исправлении. Дикие животные часто выходили за помощью к таёжнику. Их в горах подстерегали бесчисленные опасности - утрата среды обитания, конфликты и стихийные бедствия. Таёжник помогал попавшим в беду зверям и птицам, заботился о благополучие. Сооружал кормушки от возможного голода, лечил раненых, поддерживал ослабленных, спасал от лютых хищников, помогал оставшимся без родителей сиротам. Старался сохранить родовые угодья во всём великолепии и разнообразии, в любви и признательности. События, происходящие в течение его таёжной жизни, находили свое отражение в воде, создавая единую реку событий. Таёжник отдавал добрую энергию и получал благую энергию взамен. Во время сильных сухих гроз, приносил кедровую ветвь и бросал ее в источник. От воды поднималось легкое испарение, подобное облаку, и на тайгу лил живительный дождь. Сила заключалась в самом источнике, и эта сила, приведенная в действие соответствующим подношением, управляла осадками.

Таёжник пил талую воду и цепляясь за колючий, суровый и упрямый кустарник оживающего багульника, шёл пешком в верховье притока вскрытой реки. На встречу играя обломками, двигались льдины белой стаей. По горно-таежной тропе поднялся к взломанному силой течения затору ледяного поля бирюзового озера. Среди рыхлых снегов и голых отвесных скал в весенней зелени прозрачной лилово-розовым чудом буйно и ярко багульник расцветал. Гордая и умная молодая орлица отломила клювом цветущую веточку багульника. Взлетев в небо, поднялась на большую высоту. Орлица кружила над озером, и первый весенний цветок улыбался трепетным сиянием лепестков, очаровывая едва ощутимым ароматом. Сорвавшись с уступа крутой скалы, в солнечном свете неба появился опоенный нежнейшим дуновением вестника весны молодой орёл. Вольная птица орлица, управляя неведомой судьбой, бросила хрупкую нежность цветка в ущелье и посмотрела вниз. Непредсказуемая в горах погода швырнула, будто облако с вершины грязевой оползень в горное озеро с кристально чистой водой. Между землею и небом судьба усмехнулась без причины, и дикий край перевернулся на безнадежном вираже. Чарующее бирюзовое озеро превратилось во внушающий ужас грязевой поток. Орел молодой, сложив крылья, камнем кинулся вниз за живым огнем и подхватил клювом ветку багульника на лету. Пахли цветы на веточке талою водицей и слезами, чудесами и шальными мотыльками, нежностью и покоем. Чувствовал орёл восторг и удивление, свежесть и чистоту, солнца рассвет и теплый привет. В безумии гонки отчаянный орёл от аромата суеты забылся, не рассчитав тягу и подъёмную силу полета. Орёл внезапно и глупо плюхнулся в настоящую грязевую кашу и увяз, но достойно не выпустил ветку надежды из клюва. Милый орел нижней стороной крыла угодил в мутную воду грязевой ловушки. Он колотил по болотному месиву крыльями, стряхивал тину, и через мгновение его прекрасное оперение полностью облипало грязью. Замершая и сжатая слякотью птица не могла взлететь. Когти и перья увязли в липкой грязи. Орел не мог даже ползти по тягучей чёрной трясине. Полный боли орел, надрывая жилы, крыльями рвал болотный зыбун, не зная горечи слез, медленно погружался в тину. Силы заканчивались, а гордость и упрямство, надменно шептали, что он не нуждается в срочном спасении. Лютые хищники на охоте напрасно злились, орлица стремглав бросалась защищать орла. Услышал таёжник, как два сердца орлиных стучали. Он всё что имелось, доверял родовым горам, и ничем кроме жизни почитаемых животных не дорожил. Осознал, подтвердив храбрость и бесстрашие, через собственное утопление спасёт орла из болотной грязи, на его стороне и будет милость Хозяина гор. Доказав истину делами, честность сердца проверив, спасая птицу, и получит все её черты: храбрость, отвагу и смелость.

Повзрослевшая птица находилась на расстоянии броска камнем, и бесстрашный таёжник направился по клейкой грязи к орлу. Глубина становится все больше, но он не сдавался. Палка, которой упирался, гнулись под напором, и требовалось немало сил, чтобы снова сделать еще один трудный шаг и упор. Таёжник по пояс в грязевой яме, терял опору под ногами, и пополз, по скользким и режущим льдинкам и холодному вязкому илу. Наконец протянул руку к птице и сразу же был орлицей атакован. Таёжник поперхнулся, два крика орлиных разрезали гор тишину. Любовь орлицы к орлу была сильней человека, но таёжник доказывал, что он не враг выручающий птицу, и желает подружиться. Орлица нападая, рванулась к нему напрямик. В болото погружался таежник, захлёбываясь, а заносчивый орел, дрожа от холода, клекотал и брыкался, упирался и сопротивлялся, но не выпускал из клюва полыхающий багульника цвет. Страх на сердце у таёжника встрепенулся, и орёл заметил, что вокруг него кружится смелая орлица. Боль и мука окрасила зрачки орла и от горечи и тоски цвет мутная вода поменяла. В зеркале глаз орлицы отразился цветной узор багульника. У самой грязи, взглянув свысока, орлица, до рези сжав когти, одобрительно задела лёгким крылом чужака, оживляя все его силы. Безопасность и судьба таёжника находились в цепкой топи, а он затянутый почвой занимался спасением орла. Он не впал в уныние и не опустил рук держащих над собственной головой орла и удача им улыбалась. На ладонях ледника лучиком солнца поиграв, горный ручей с бирюзовым отливом очнулся. Грязь и снег, размывая у мшистых камней, чистейшей водой наполнялся ручей, ловко пробивая русло сквозь замшелое болото. Повинуясь судьбе своей слепо, в мерцания струи таёжник увидел весь свой жизненный путь. Поддерживая орла на руках, словно в полёте птицу, по изгибам и брызгам свежего протока, фыркая, спотыкаясь и падая, таежник, стиснув волю, окунаясь в объятия пены, выбрался из топкой грязевой жижи. Окруженный горной лазурью ручей с ледниковой водицей мчался птицей, вдаль разрастаясь могучей рекой, расстилая под ноги таёжника поляны цветов и очищая от тоски обвалов серую печальную сырость пропасти.

Мечтами к небу устремлённый орел, остро волю почуял. Хотел стремительно взлететь, но не смог. Тяжелое и грязное оперение измученного орла тянуло к земле, о камни билось, но он влюблённый в орлицу, не выпускал из клюва веточку багульника. Великолепную птицу с хищным профилем в чистом ручье таёжник отмыл и очистил талой водой. Чистый, свободный, ничейный орёл не был повреждён и каплями росы искрился. Орёл красой своей в ручье, как в зеркале не стал любоваться, в пучине синих птичьих глаз зачарованно отражалась сказочная небыль ослепительных полетов. Расправив на ветру сушил крылышки с длинными и прямыми маховыми перьями. Попав в поток воздуха, начал над временем пляшущих радуг влетать в одном бурлящем чувстве со счастьем. Через мгновение с гордым нравом орел из разрыва небытия и нелепых передряг поднялся в высокое небо. Хватило сил обратно возвратиться в заоблачную даль и цветущую веточку багульника орлице передать из клюва в клюв. Она почувствовала, как пряно пахнут цветы горной тайги, где живут чудеса и мечты. Небо добрым знаком посветлело, и ветер в крыльях орла звонко задышал солнечной свежестью и утренней нежностью. Орлицы восхищенный взгляд орёл поймать сквозь пелену туч сумел, что суть была не в падении, а умении подниматься. Сомнений облака, вдруг сорвавшись с высоты, полетели в бесконечность. Застыла на миг в равновесие орлиная зоркость и прелестная птица орлица, цветущую ветку вновь бросила в бездонную пропасть. Счастьем наполненный орёл, любовь не теряя, сквозь дымку и хмарь повторно камнем кинулся вниз. Крутя тугие петли и штопора, поймал, не зацепившись крылом не за камни и глубокую воду, принёс цветок багульника ей на идеальное небо. Две сильные птицы орел и орлица полетели к вершине великой горы, на отвесной скале сплетать мягкое и тёплое гнездо из жестких прутьев для счастья.

Вода давала жизнь, надежду, бодрость и покой, но вода могла всё уничтожить. Вода жестоко мстила за беспечное отношение к ней. Почитая огромную силу воды, и вырывая из сердца осколки задумчивых льдинок, таежник выкладывал из них волну доброты. Испытанный на искренность и прочность, он подружился с грозной и могучей стихией горного ручья, смывая капельки пота стекающие с пышущего жаром лица.